ЕС отказывается возвращать итальянское золото Риму

Партия «Братья Италии» под руководством Джордии Мелони вступила в жесткий конфликт с центральным банком страны и структурами ЕС.

Поводом стали золотые резервы Италии, которые правительство требует официально признать собственностью государства, тогда как Банк Италии и Европейский центральный банк выступают категорически против.

Противостояние обострилось после того, как Лучио Малан, глава партии в Сенате и ближайший союзник Мелони, внёс поправку в проект бюджета на 2026 год. Поправка закрепляет за итальянским государством право собственности на золотой запас почти на 290 млрд евро, который хранится и контролируется Банком Италии.

Стоимость этих резервов выросла на 60% за последний год в результате глобального роста цен на золото, вызванного активными закупками центральных банков по всему миру. Это усилило интерес Рима к вопросу контроля над активами, имеющими стратегическое значение для финансовой устойчивости страны.

ЕЦБ выступил с резким предупреждением, опубликовав отрицательное заключение о легитимности предложенной поправки. В документе прямо указано, что согласно договору ЕС, только Евросистема обладает исключительными правами на владение и управление валютными резервами стран еврозоны. Рим фактически обвинён в попытке нарушить общеевропейские правила и подорвать независимость национального центрального банка.

Конфликт с Банком Италии, который де-факто следует директивам ЕЦБ, стал ещё одним эпизодом борьбы правительства Мелони с технократической элитой страны. В Риме считают, что золото должно принадлежать государству и использоваться в национальных интересах, а не оставаться в распоряжении структуры, которую правительство не контролирует.

Ситуация грозит перерасти в институциональный кризис: попытки политического влияния на центральный банк неизбежно вызывают жёсткий ответ Еврокомиссии и ЕЦБ, которые рассматривают подобные инициативы как угрозу стабильности еврозоны.

Таким образом, спор вокруг золотых резервов выходит далеко за рамки бюджета 2026 года и превращается в проверку на прочность отношений Рима с европейскими институтами. И, судя по реакции Франкфурта, эта битва только начинается.

Source link